Зарубежные командировки
Нужно со всей откровенностью признать, что к 1961 году противоречия между Басовым и Прохоровым достигли уровня социально значимого явления, и это приходилось всем учитывать. Их временное объединение в 1959 году на момент подготовки документов для Ленинской премии, после получения оной довольно быстро растворилось в едкой жидкости взаимных обид и в игре амбиций. Я не был свидетелем начала обострения их отношений, и поэтому ничего не могу сказать по собственным наблюдениям о генезисе этой вражды. А опираться на слухи я не хочу. Могу сказать лишь одно. Басов активно рвался к административной власти. Став заместителем директора ФИАН, он сказал однажды, находясь в состоянии легкого алкогольного опьянения, что его цель — стать секретарем ЦК КПСС по науке. Было очевидно, что партийная работа, точнее говоря, участие в разного рода руководящих органах этой направляющей силы советского общества, его сильно, в отличие от Прохорова, привлекала. Вместе с тем следует признать, что Н.Г. Басов был великим ученым и, если бы не увлекся разрушающей его мозг и его душу конкурентно-карьерной борьбой, он мог бы стать подлинно гениальным физиком.
Положа руку на сердце, могу, как перед лицом Всевышнего, осознанно и твердо сказать следующее. В появлении на свет квантовой электроники Н.Г. Басов сыграл роль отца, совершившего акт зачатия, a A.M. Прохоров — матери, выносившей, вскормившей и воспитавшей это великое дитя, ставшее одним из символов науки XX века. Я не хочу ни преуменьшать, ни преувеличивать роль кого-либо из них. Отмечу лишь, что детям плохо живется в семье, где родители в разладе и в разводе, но не хотят разъезжаться, сделав свой дом коммунальной квартирой.
Такое мое отступление в область внутренних взаимоотношений великих ученых объясняет, как я первый раз попал за границу. Дело в том, что после 1959 года (первая международная конференция по квантовой электронике, проходившая в Нью-Йорке) Прохоров и Басов не выезжали вместе на зарубежные конференции. Поэтому на второй конференции в марте 1961 года в Беркли (Калифорния, США) Советский Союз представляли Басов и Карлов.
То был мой первый выезд за пределы богоспасаемого отечества. И куда — прямо в логово зверя! Мне шел 32-й год, и к тому времени я уже много прочел, многое понимал, много работал и кое-что сделал. Но эффект от увиденного в США был потрясающ, хотя мы были там не больше недели. Сразу же по нашему возвращению домой Федя Бункин спросил о моем основном впечатлении. Что я мог ему сказать? Только одно — больно за Россию и стыдно. Так сказал я своему близкому другу.
Однако, по порядку. Я не буду описывать все те инстанции, которые надо было пройти рядовому члену КПСС для того, чтобы получить выездную визу. Отмечу лишь забавный эпизод, свидетелем которого я был на собеседовании в выездной комиссии ЦК КПСС. После краткой довольно формальной коллективной беседы (все уже было, по-видимому, решено в другом месте) командируемым было предложено ознакомиться с соответствующим инструктивным материалом и в том расписаться. Читая эту инструкцию, дошел до положения, запрещающего советскому гражданину посещать «места сомнительного удовольствия». И в этот самый момент слышу тихий, но как бы искренне недоумевающий голос соседа: «А если удовольствие несомненно?». Все всё понимали и старались, как могли, соответствовать общепринятой норме поведения.
Н.Г. Басов не проходил через этот фарс, правда, и для меня эта процедура оказалась единственной, больше я такому процессу подготовки к загранпоездке не подвергался. В своем роде единственным оказался наш с Басовым совместный поход за въездной визой в посольство США Напомню, это был март 1961 года, шла холодная война, до Карибского кризиса, поставившего СССР и США на грань ядерной войны, оставалось всего около года. Как только мы подошли достаточно близко к зданию посольства с явным намерением проникнуть внутрь, из его подворотни вынырнул серьезного вида старшина милиции и грозно двинулся нам навстречу. Более опытный Басов быстро назвал наши фамилии, после чего (клянусь честью) старшина достал из внутреннего кармана шинели пачку сигарет, сверился с записью на коробке и, козырнув, указал дверь под аркой, куда нам надлежало пройти. Клерк консулата быстро взглянул в лежавшие перед ним бумаги и, не говоря худого слова, отшлепал в наши служебные паспорта въездные визы с пометкой Gratis, то есть бесплатно. Вот и все оформление.
