Сотрудники Крымской экспедиции
Большая же часть сотрудников Крымской экспедиции ФИАН и, соответственно, студентов ФТФ МГУ, хоть и жила в Алупке, но работала на горе Кошка. Эта гора, удивительно точно напоминающая приготовившуюся к прыжку кошку, узким хребтом отходит от севастопольского шоссе к морю и образует естественную границу между восточной и западной частями юга Крыма. На хвосте, точнее, на «предхвостной» части туловища кошки была расположена знаменитая Симеизская астрономическая обсерватория. Ниже обсерватории, после небольшого подъема, на холме, образующем изогнутую спину приготовившейся к прыжку кошки, были установлены антенны экспедиции, домики с аппаратурой, мастерские, элементарное жилье для вахты, ведущей наблюдения. Гора Кошка знаменита, кроме Симеизской обсерватории, реликтовыми древовидными можжевельниками, по сути своей являющимися, несмотря на малый рост, родственниками кипариса, и могильными дольменами то ли вест-, то ли остготов, состоявшими под защитой закона. Это обстоятельство серьезно мешало установке антенн и прокладке необходимого кабельного хозяйства. Виткевич, когда работал на Кошке, плевать на все хотел, быстро получал научно-технические результаты, сопровождаемые шлейфом судебных повесток, которые он также игнорировал. Саломанович действовал более осмотрительно, путем длительных переговоров, но зато в науке он был гораздо менее результативен.
Из студентов группы 304, которые работали на Кошке — Федя (Федор) Бункин, Геня (Генька) Васильев и Олег (Олежек) Сурский, — никто в радиоастрономии не остался. Геня и Олег связали свою жизнь с ядерной физикой, первый — с нейтронной лабораторией ФИАН, второй — с ядерным центром в Сарове. Академик Ф.В. Бункин возглавляет Научный центр волновых исследований ИОФАН. По существу, он, пожалуй, один из всех радиофизиков второго курса ФТФ, посвятил всю свою научную жизнь изучению колебательных процессов самого разного толка.
Для Вити Веселаго и Вадима Кобелева радиоастрономия стала не более, чем приятным эпизодом их биографии. Вадим, за исключением короткого, но серьезного извива жизненной траектории, посвятил себя кибернетике и до конца своей жизни проработал в Институте точной механики и вычислительной техники имени академика С.А. Лебедева. Жизнь Витьки Веселаго — это отдельная песня. Хотя он каждое божье лето и ездил в Крым, радиоастрономией он заниматься не стал, а присоединился к группе AM. Прохорова. Непосредственно после окончания университета в его биографии был точно такой же зигзаг, что и у Вадима Кобелева, но об этом позднее. Я же с радиоастрономией расстался не сразу, полностью только — лет через 10 — 12 после окончания МГУ.
Крымская авантюра оказалась очень полезной как для ФИАНа, экспедиция которого каждое лето получала несколько нетребовательных, но квалифицированных лаборантов и техников, расходы по отправке которых на место работы несло другое ведомство, так и для ФТФ МГУ, студенты которого, вместо каникулярного безделья или разгрузки вагонов-рефрижераторов на станции Подмосковная, занимались высокопрофессиональной работой, расширяя учебный план производственной практики и обогащая образовательный процесс знакомством изнутри с технологией организации и проведения большой научно-исследовательской работы в полевых условиях. При этом, труд студентов оплачивался не факультетом, а работодателем — ФИАНом. Но прежде всего участие в Крымской экспедиции было полезно нам, студентам ФТФ, — мы приобрели неоценимый профессиональный и общегражданский опыт.
Всего пять лет назад из Крыма были выселены татары. Акция, несомненно, бесчеловечная, да и проведенная весьма топорно. Было тяжело смотреть на гибнущие виноградники и сады, земля под деревьями которых была покрыта ковром из плотного слоя гниющих яблок и груш. Это с одной стороны.
С другой стороны, каково было слушать бесхитростный рассказ молодого, нашего ровесника, экспедиционного шофера Вадика о том, как его друг детства Мустафа искал Вадика в общем дворе их дома в Кореизе — хотел зарезать, и как ему удалось убежать и затеряться в Симферополе. Или гораздо более серьезные рассказы Петра Ивановича, заведующего экспедиционным гаражом, о том, как все заранее подготовленные партизанские базы были выданы немцам местными татарами, а «гарнизоны» партизан расстреляны. Петр Иванович и его группа уцелели только потому, что в ее состав не был включен ни один татарин, и что с выходом «в лес», где их уже поджидали предатели и каратели, они не поспешили. Я отчетливо понимаю, что говорить обо всем этом не вполне «политкорректно», но из песни слова не выкинешь, а общественные настроения того времени такими деталями характеризуются довольно точно.
