Слушатель
К счастью, председательствовавший Александр Васильевич Беляков, человек из легенды, участник знаменитых чкаловских перелетов, флаг-штурман РККА, Герой Советского Союза, начальник военной кафедры и профессор МФТИ, умело выправил положение, тактично спустил докладчика с небесных высот на грешную землю, задал несколько конкретных вопросов, уяснил для себя и для слушателей смысл и возможности предлагаемого решения. А потом без свидетелей, наедине, учинил мне жесточайшую головомойку. Александр Васильевич в простых и доходчивых выражениях, но без применения ненормативной лексики, объяснил мне необходимость понимать аудиторию. Объяснил важность учета интересов аудитории, умения оценивать уровень ее подготовленности. Главное же, сказал мне А.В. Беляков, надо искренне уважать слушателей, и наглядно, но не навязчиво, демонстрировать это уважение аудитории.
Такой вот урок на всю жизнь получил я в молодые годы от весьма многоопытного, уважаемого, благожелательного и благородного человека. И то сказать, урок сей был преподан вовремя. Вскоре судьба моя сделала очередной виток. Однако прежде чем двинуться дальше по спирали судьбы и времени, хочу обсудить нечто, относящееся к радиоастрономии, к проблеме научного руководства и фундаментальной образованности.
Мой коллега Тигран Шмаонов после вынужденного отъезда Хайкина из Москвы не нашел для себя достойной темы аспирантского исследования в рамках ФИАНа и вместе с группой М.Е. Жаботинского поступил на службу в то время только что организованный Институт радиотехники и электроники (ИРЭ) АН СССР. Уже от имени ИРЭ он был откомандирован в Пулковскую обсерваторию на предмет завершения диссертационного исследования под руководством профессора Хайкина. Тот предложил Тиграну измерить так называемые омические потери энергии в антенных устройствах радиотелескопов трехсантиметрового диапазона. Задача эта очень трудна и не только потому, что точно измерять энергию", в отличие от частоты и длины, всегда трудно. Дело осложнялось существенной малостью потерь энергии в хороших антенных элементах радиотелескопов высокой чувствительности. Вместе с тем именно эти малые, совершенно несущественные, скажем, в радиолокации потери энергии определяли порог чувствительности приемников радиотелескопов. Тигран нашел весьма изящный термодинамический метод измерений.
В результате серии измерений он обнаружил практически изотропный фон галактического радиоизлучения на волне 3,2 сантиметра с эффективной температурой около 3 градусов по абсолютной шкале. Так в 1956 — 1957 годах Тигран Шмаонов открыл реликтовое радиоизлучение «большого взрыва», положившего начало существованию нашей Вселенной. К сожалению, ни аспирант Шмаонов, ни его научный руководитель профессор Хайкин, ни Ученый совет ИРЭ, где защищалась диссертация Тиграна, ни официальные оппоненты той защиты не поняли, что означает факт наличия не устраняемого нижнего предела в фоновом радиоизлучении Галактики. В 1978 году американцы Арно Пензиас и Роберт Уилсон получили Нобелевскую премию по физике за открытие и исследование фонового космического излучения. Ничего не зная об опытах Шмаонова, они провели в 1965 году серию подобных измерений на волне 7,5 сантиметра и обнаружили, как и он, неустранимое галактическое низкотемпературное излучение. В отличие от Шмаонова, они поняли смысл наблюдаемого и придали этому факту должное звучание, опубликовав свой результат не только, как Тигран, в инженерном журнале, но и в астрофизическом издании. Поистине, «нет ничего печальнее на свете, чем споры о приоритете», сказал бы сегодня Шекспир научного мира. Но уроки извлекать надо, даже из таких печальных историй.
Урок первый — на научного руководителя надейся, но сам не плошай.
Урок второй — знай, хотя бы в общих чертах, фундаментальные аспекты той области науки, куда направлены твои «телескопы».
Урок третий — знай имена корифеев, к которым можно, а значит, и нужно обратиться за советом, ежели обнаружилось нечто, для тебя и тебя окружающих неожиданное и необъяснимое.
Урок четвертый, и самый важный, — не тот открыл эффект, кто первым его обнаружил, а тот, кто, обнаружив эффект, поставил рядом большой и жирный восклицательный знак, в тени которого так хорошо смотрится скромное имя автора.
