Работа в МФТИ
Основным моментом работы 1996-го, последнего полного календарного года моего пребывания на посту ректора МФТИ, была подготовка постановления правительства, поводом для принятия которого явилось бы 50-летие физтеха.
В апреле большая группа действительных членов Российской академии наук обратилась с короткими, но выразительными письмами к президенту Б.Н. Ельцину и председателю Правительства B.C. Черномырдину, предлагая принять «необходимое решение по его (МФТИ) перспективному развитию, существенному укреплению материально-технической и социальной базы, улучшению материального положения студентов, аспирантов, преподавателей и сотрудников». Как всегда, мы начинали, заручившись одобрением уважаемого ученого сообщества. Хотя такие шаги были необходимы, но этого оказалось далеко недостаточно.
Были получены резолюции министров финансов и образования. Мы направили письма в Совет безопасности и в Совет обороны, провели изнурительные обсуждения в Минобре, Миннауки, Минобороны, Минфине, Минэкономики и в департаментах аппарата премьера, что являлись зеркальными отражениями одно функциональных им министерств. Все лето и осень шел длительный и мучительный процесс урезания исходного проекта, что обещало провал. Но физтехи, работавшие в правительстве и администрации президента, спасли ситуацию. В нужный момент они оказывались в нужном месте, и слегка рискуя своим служебным положением, получали необходимые подписи. Я сознательно не называю имен: многим из них еще работать и работать. Огласка им не к чему, тем более, что не только физтехи участвовали в той войне в джунглях бюрократии за наше правое дело.
И в сильно урезанном виде принятый документ очень важен. Постановление 1996 года ложится в один ряд с постановлениями 1946 и 1951 годов, подписанными Сталиным, и постановлением 1991 года, подписанным Силаевым. Правительственные решения 1991 и 1996 годов, не рассматривая систему физтеха и воспринимая ее как некую всем известную данность, уточняли функцию физтеха по существу, по-современному пересказывали то, что сказали на сей предмет наши отцы-основоположники полвека тому назад.
Текст последнего документа гласил:
Правительство Российской Федерации
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 10 ноября 1996г., № 1334 г. МОСКВА
О МОСКОВСКОМ ФИЗИКО-ТЕХНИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ
(ГОСУДАРСТВЕННОМ УНИВЕРСИТЕТЕ)
В целях сохранения и дальнейшего развития системы подготовки научных и научно-инженерных кадров высшей квалификации в Московском физико-техническом институте (государственном университете) и учитывая, что институтом за пятьдесят лет своей деятельности создан уникальный научно-учебный комплекс, осуществляющий подготовку специалистов на основе интеграции науки и образования, Правительство Российской Федерации постановляет:
1. Считать основной задачей Московского физико-технического института (государственного университета) подготовку магистров и кандидатов наук по современным направлениям науки и техники.
2. Установить для Московского физико-технического института (государственного университета) коэффициент два к действующим нормативам при расчете стипендиального фонда, формируемого за счет средств федерального бюджета.
3. Министерству экономики Российской Федерации и Министерству финансов Российской Федерации решить вопрос о выделении... для Московского физико-техническою института (государственного университета) ... в 1997-1998 годах 30 млрд. рублей на развитие материально-технической и социальной базы института.
Председатель Правительства Российской Федерации В. Черномырдин
Историю создания этого эпохального документа я изложил в февральской речи 1997 года, горько заметив, что, так сказать, в сухом остатке, силаевское постановление дает нам расчетный коэффициент 3, а черномырдинское — стипендиальный коэффициент 2. В конкретных условиях России конца XX века большего добиться от государства мне не удалось. А самое главное, к сожалению, верховные власти так и не восприняли спасительный, и прежде всего, для них самих, лозунг: «Только то хорошо для России, что хорошо для физтеха!». Вероятнее всего, они не понимали, что только то хорошо для них, что хорошо для России.
В тексте этой своей речи, кроме рассказа о перипетиях на пути подписания постановления правительства и злободневных рассуждений о долгах бюджета перед нами и о наших долгах перед коммунальными службами города и области, мне дороже всего были рассуждения о высшем образовании вообще и о специфике физтеха в частности. Произнесение с кафедры ректора физтеха речи «О судьбах русской интеллигенции» свидетельствовало о том, что ректора пора менять.
Интонации завещания звучали в последнем абзаце упомянутой речи: «Физтех элитарен, из элитного, но сырого материала он лепит зрелую элиту науки. Но элита может быть сформирована только элитой же. Опираясь на множество элитарных творческих структур, будучи гибок и рассудителен, подвижен и упорен, реактивен и в меру консервативен, физтех сможет сохранить себя для будущего Великой России».
Примерно через месяц я объявил о своем желании оставить пост ректора и о начале избирательной кампании, которая должна была завершиться в конце июня 1997 года.
