Происшествие
Время как 6ы резко замедлилось, почти остановилось. Было удивление тому, как бесконечно нарастают поперечные размеры автобуса, верхняя часть «фасада» которого начинала явно нависать над капотом нашей «Волги». Поскольку все это происходило, как мне казалось, медленно, как при падении в вязкой жидкости, я успел зафиксировать голову руками и распереть ноги. Успел подумать, что ноги-то на этот раз мне уберечь не удастся, так пусть они послужат мне в последний раз как фиксаторы корпуса. На сам момент удара я отключился. И пришел в себя от стонов Евгения Васильевича. От удара он заметно не пострадал, но у него был серьезный сердечный приступ. Скорее всего, во время этого инцидента он перенес микроинфаркт. Я был пристегнут, и ремень безопасности, сжав мне грудь, сломал несколько ребер, к счастью, без пневмоторакса. Мозги я все же несколько потряс, поскольку на несколько секунд ослеп на оба глаза.
Сбежался народ, суета, милиция, протокол... Женя минут через семь несколько восстановился, а я, узнав у него, что моя помощь и мое присутствие ему не нужны, на попутке вернулся на физтех. (Скажу, что навеки завоевал сердце Евгения Васильевича тем, что категорически отказался менять водителя ректорской машины, несмотря на настойчивые предложения проректора по АХР и заведующего гаражом. Прошло с тех пор более 15 лет. Мы сохранили добрые отношения и чувство глубокого уважения друг к другу.). В результате этого ДТП я оказался в спецотделении больницы АН СССР.
Напомню, на дворе был конец 1988 года. Всеобъемлющий кризис набирал в стране обороты, Плохо продуманная, начатая не с того конца «перестройка» вызывала в обществе смуту, приводила к бессилию власти и судорожным ее движениям, что только усиливало политическую и экономическую неразбериху в СССР. На этом этапе жизни страны М.С. Горбачев принял опрометчивое решение впервые за всю многовековую историю российской государственности создать демократически легитимную власть в виде Съезда народных депутатов СССР. Кто-то вспомнил принципы формирования Государственной Думы в царское время и предложил Горбачеву провести выборы по электоральным куриям. Сама по себе куриальная система выборов не плоха и не хороша. Для общества, совершающего переход из одного состояния в другое, эта система может оказаться весьма плодотворной. Дьявол спрятан, как всегда, в деталях.
Академия наук СССР была признана общественной организацией, и ей было выделено 20 депутатских мест. Такие общественные организации как КПСС и профсоюзы СССР были представлены ста депутатами каждая, а Всесоюзное общество филателистов получило одно место. Этим историческим подробностям, сейчас уже практически никого не волнующим, было бы отнюдь не место в наших записках, если бы не коллектив Института радиотехники и электроники АН СССР. Пока я пребывал в больнице, упомянутый коллектив взял, да и выдвинул меня кандидатом в народные депутаты от Академии наук СССР. Именно на это обстоятельство я и намекнул в заключительных словах февральской ректорской речи. И вот 3 марта 1989 года газета «За науку» опубликовала документ, широковещательно озаглавленный «Избирательная платформа Н.В. Карлова».
