Об академии
Приведу его здесь целиком с тем, главным образом, чтобы показать, до каких мыслей я дошел на 60-м году своей жизни:
«1. Академия наук СССР является единственным в своем роде, не имеющим аналогов во всем мире сообществом ученых.
2. Кроме проведения фундаментальных исследований, развития науки как таковой и разработки ее приложений, на Академии лежит обязанность подготовки научных кадров высшей квалификации.
3. Так как развивать исследования Академия призвана в естественных и гуманитарных науках, то и подготовка кадров должна осуществляться Академией в областях естественного и гуманитарного циклов. Наилучший способ такой подготовки — это реализация системы физтеха, при которой завершающая стадия образования проводится непосредственно в институтах АН СССР. Для этого Академия должна иметь в своем прямом подчинении высшие учебные заведения. Это должно способствовать скорейшему внедрению достижений Академии наук в практику.
4. В процессе выработки методики подготовки кадров высшей квалификации необходимо предусмотреть гуманитаризацию естественно-технического образования и естественно-техническую фундаментализацию гуманитарного образования.
5. Во избежание чрезмерной централизации управления наукой и монополизации направлений надлежит максимально развивать научные центры и филиалы АН СССР, равно как и академии наук союзных республик. Целесообразно в научных центрах академий иметь свое высшее учебное заведение, работающее по системе физтеха.
6. Необходимо создание Академии наук Российской Федерации.
7. В Верховном Совете РСФСР должна быть создана дополнительно к существующей равноправная с ней палата Совета национальностей федерации».
Участвовать в избирательной кампании было довольно интересно. Сама возможность на волне всеобщей демократической эйфории побывать практически во всех Отделениях АН СССР, выслушать мнения членов академии о положении страны, о науке и образовании была очень полезна для ректора МФТИ. На одной из таких встреч мой старший начальник, председатель Государственного комитета по народному образованию СССР член-корреспондент АН СССР ГА Ягодин в подробностях рассказал собравшимся о моем «противостоянии» военному ведомству, что меня представляло в выгодном свете. Во время той избирательной кампании резко, в скандальной форме, проявилось личное противостояние Б.Н. Ельцина и М.С. Горбачева. Не мое дело разбирать здесь суть этих противоречий и описывать форму, которую они приняли. Как показало будущее, оба они хороши. Так и хочется процитировать шекспировского Тебальда из Вероны: «Чума на оба ваши дома». В 1989 году неспортивно вел себя Горбачев.
Кандидат в народные депутаты СССР по Московскому территориальному избирательному округу Б.Н. Ельцин не мог найти в Москве достаточно большой зал для предвыборной встречи со студентами. МФТИ предоставил ему эту возможность. Обком был против, но партком Института оказался на высоте положения и пригласил т. Ельцина Б.Н. выступить перед студентами МФТИ. Вот до чего дошел разгул демократии в КПСС при Генеральном секретаре Горбачеве!
Харизма Ельцина была велика, энергетика — мощна, и аудиторию он завел весьма успешно. Но когда он стал отвечать на вопросы, то студенты мои скоро заскучали: их уровню Б. Н. Ельцин не соответствовал — он показался им несколько примитивным, во всяком случае они ждали большего. Ельцин этого не почувствовал и уехал довольным.
На последнем предвыборном собрании избирательного корпуса Академии наук, которое происходило в Московском Дворце молодежи на Комсомольском проспекте, я снова рискнул и выиграл. Из аудитории мне поступила записка с вопросом, как я отношусь к кандидатуре Ельцина, после чего председательствовавший президент Академии Г.И. Марчук, обращаясь ко мне, заметил: «Есть такие вопросы, на которые вы, Николай Васильевич, можете не отвечать». Я мгновенно отреагировал: «Гурий Иванович, сегодня и в этом зале я должен отвечать на любые вопросы. Так вот послезавтра, в воскресенье, я отдам свой голос за Ельцина. Я считаю, что в любом работоспособном собрании людей должен быть адвокат дьявола». Мои слова зал встретил аплодисментами.
Я был избран в первом туре третьим или четвертым по числу голосов, поданных «за». Съезд народных депутатов был уникальным, безмерно интересным явлением. Недаром вся страна не отходила от телевизоров, когда в прямом эфире шла трансляция его заседаний. Происходило много любопытного на Съезде, в зале его заседаний, в его кулуарах. Благодаря принятой системе выборов на съезд попало множество весьма достойных и весьма своеобразных людей, которые при строго формальном следовании общепринятым демократическим процедурам никогда не попали бы в число парламентариев. Кстати сказать, этим наш съезд был подобен Земским соборам эпохи первых Романовых.
Было весьма поучительно наблюдать общение между собой далеко не тривиальных людей. Так, однажды в фойе зала заседаний живо обсуждали вопрос о вере в Бога академики Виталий Лазаревич Гинзбург, Дмитрий Сергеевич Лихачев и (тогда) член-корреспондент АН Сергей Сергеевич Аверинцев. У меня было дело к Д.С. Лихачеву, связанное с вопросами гуманитаризации естественнонаучного образования, поэтому я тоже стал невольным участником их беседы. Завершая разговор, В Л. Гинзбург сказал, что в Бога он не верит, но учитывает силу примет и обращает на них внимание. И тут С.С. Аверинцев произнес мудрую фразу: «Я счел бы неучтивым по отношению ко Всевышнему полагать, что Господь столь несерьезным образом изъявляет мне Свою волю и так предвещает мое будущее».
