На дне
В мае 1991 года удалось, наконец-то, прорвать оплоты финансовой и управленческой бюрократии и подписать долгожданный правительственный документ. Этому предшествовало многократное, мучительное, безрезультатное толчение словесной воды в ступе разного рода многочисленных, к сожалению, не обладавших реальной властью государственных комитетов РСФСР. Активная поддержка заместителя Председателя Совета министров, председателя Государственного комитета РСФСР по делам науки и высшей школы профессора, ныне члена-корреспондента РАН, Николая Григорьевича Малышева не помогала.
Я решил обратиться лично к председателю Совета министров И.С. Силаеву. Расчет был прост — его два сына в свое время кончили физтех, и он должен был иметь представление о значении нашего вуза. Кроме того, я учитывал и то, что Иван Степанович перешел на службу демократической России в самое тяжелое время для построения новой российской государственности.
В мае 1991 года в Кремле шла сессия Съезда народных депутатов РСФСР. Со значком народного депутата СССР на лацкане пиджака и с соответствующим удостоверением в руке я без каких-либо затруднений прошел в зал и очень обрадовался, увидев, что Иван Степанович сидит в зале, хотя и впереди, но несколько особняком. Мы были знакомы, поэтому я смело подошел к нему и сел рядом. Коротко изложив суть вопроса и описав ему свои хождения по кругам бюрократического ада, я попросил его помощи. Он спросил, готов ли документ. В ответ я протянул ему проект с визой Н.Г Малышева, поставленной накануне.
К моему восторгу И.С. Силаев, прочтя этот небольшой текст весьма внимательно, не только подписал его без единой поправки, но и подозвав своего помощника, строгим голосом приказал тому сегодня же приготовить на подпись лостановление правительства, снабженное всеми требуемыми официальными реквизитами. Увидев, как мой драгоценный документ исчез среди довольно толстой пачки бумаг в папке изящного молодого человека, признаюсь, я слегка испугался. Иван Степанович, почувствовав мои опасения, твердо заявил, что постановление будет официально выпущено вечером того же дня. Он сдержал свое слово.
Вот как выглядят реквизиты, коротенькая преамбула и первые два пункта этого документа:
Совет Министров РСФСР
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
От 22мая 1991 г., № 273
г. МОСКВА
О МОСКОВСКОМ ФИЗИКО-ТЕХНИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ
С целью сохранения интеллектуального потенциала Московского физико-технического института, его традиций, учитывая накопленный опыт подготовки научных и научно-инженерных кадров высшей квалификации и имея в виду необходимость его ускоренного развития, Совет Министров РСФСР постановляет:
1. Предоставить Московскому физико-техническому институту статус самоуправляемого государственного высшего учебного заведения, осуществляющего свою деятельность в соответствии с собственным уставом. 2. Установить Московскому физико-техническому институту численность профессорско-преподавательского состава из расчета один преподаватель на трех студентов.
Остальные пункты этого постановления, важные в то время, потеряли свою значимость после событий конца 1991 — начала 1992 года.
Таким образом, через 45 лет после выхода в свет первых документов государственного уровня, конституирующих физтех, удалось получить этот важный для института правительственный декрет, который декларировал глубокую заинтересованность России в развитии МФТИ и подтверждал его уникальность. Только ради одного этого постановления стоило просиживать штаны на сессиях парламента.
