Крымская экспедиция
Для нас, физтехов и радиофизиков, Семен Эммануилович Хайкин был человеком из легенды. Он был автором прекрасного, только что вышедшего из печати, учебника по самой трудной части курса общей физики. Я имею в виду его замечательную «Механику». За этот курс Хайкин был обвинен в махизме, философском идеализме и в куче других страшных «измов». Ему, блестящему преподавателю и лектору, пришлось покинуть физический факультет МГУ. Мы с гордостью за ФТФ наблюдали, в какое болото превращается физфак. Лет через 40 я получил возможность познакомиться с доносами, которые писали некоторые профессора физфака на своих более удачливых в науке коллег, что убедило меня в том, что ощущения наши соответствовали действительности.
Семен Эммануилович был, кроме того, живым классиком, соавтором нашей библии — «Теории колебаний» — книги, равной которой на эту тему не было и нет.
Мы очень быстро узнали, что профессор Хайкин в 1947 году возглавлял экспедицию теплохода «Грибоедов» на Амазонку, где наблюдал полное солнечное затмение. Но наблюдал он это затмение не в видимом свете, как это делают все люди с сотворения мира, а в собственном излучении Солнца на радиоволне длиной около полутора метров. Хайкин установил стандартную радиолокационную антенну на палубе теплохода и отслеживал движение покрываемого Луной Солнца по небосводу путем соответствующего поворота находящегося на плаву теплохода с помощью ручных лебедок. Такими простыми средствами был измерен угловой размер Солнца в радиолучах и открыта его плазменная сверхкорона. На самом деле все это в целом являет собой яркий, ставший классическим, пример остроумного экспериментального решения актуальной научной задачи.
Столь же нестандартно подошел профессор Хайкин и к решению в то время важной радиолокационной задачи определения рефракции радиоволн в атмосфере. Он предложил использовать для этих целей радиоизлучение внеземного источника с точно известными координатами, каким и является наше Солнце. Результатом этого, естественно, совершенно секретного предложения и явилось выше упомянутое постановление правительства. Ну а несколько студентов ФТФ МГУ в начале лета 1949 года поехали в Крым. Это были Федя Бункин, Геня Васильев, Борис Осипов, Олег Сурский, Роман Сороченко (группа 304), Витя Веселаго, Коля Карлов и Вадим Кобелев (группа 313). Хотя из этих восьми студентов радиоастрономией потом занимались только двое, но опыт крымской эпопеи для всех их был немало важен.
Мы трудились как радиотехники и радиоинженеры, как лаборанты-наблюдатели и как подсобные рабочие, получая реальную заработную плату. Выделялись мы тем, что, как хороший суворовский солдат, понимали «свой маневр». Практически все мы, вплоть до последних каникул существования ФТФ, то есть до 1951 года, ездили в Крым «на заработки».
В ФИАНе было принято подшучивать над работой «в тяжелых экспедиционных условиях». Нам же, студентам ФТФ, было очень важно проработать какое-то время с ощущением ответственности за конкретное дело в условиях реального коллектива. В экспедиции всё и все были на виду. Излишне винолюбивые и женолюбивые, излишне корыстолюбивые и честолюбивые, излишне миролюбивые и правдолюбивые — «все побывали тут». Только смотри да мотай на ус.
