Гарольд Путхоф
Еще один аспирант Ричарда Пантела — Гарольд (Хол) Путхоф — был старше других. Он имел задатки научного работника, стремясь проникнуть в суть изучаемого явления, а не только провести предписанные ему шефом измерения. Наряду с литературой по специальности, читал и такие книги, как «История первой мировой воины» или исследование по истории викингов «Норвежец». Естественно, что после защиты диссертации именно он был приглашен в постоянный штат лаборатории.
Путхоф был женат. Он отслужил «срочную» в морской пехоте США и как ветеран пользовался значительными льготами: так, ему предоставили небольшую двухкомнатную квартирку в кирпичном одноэтажном здании барачного типа. Группа таких зданий, специально построенных в годы Второй мировой войны как военный госпиталь для Тихоокеанского театра военных действий, после победы над Японией была передана Стан-фордскому университету для поселения в них студентов и аспирантов из числа семейных ветеранов.
Жена Хола работала секретарем директора Станфордского линейного ускорителя (SLAc), лихо водила маленький «фольксваген» типа «жук» и любила повторять: «Мы — бедные студенты и не можем себе позволить...». На мой вкус, она прекрасно одевалась при действительно скромных средствах. Как-то миссис Путхоф раскрыла мне свой маленький женский секрет. Она много времени проводила в дорогих магазинах, впитывая их атмосферу и проникаясь идеологией высокой моды; затем в более простецких местах всегда находила нечто подобное образцам дорогих салонов. «Мужики, — говорила она, — разницы не увидят, бабы многие тоже, а ежели некоторые леди и почуют что-то неладное, то на то они и леди, чтобы промолчать».
Все в Калифорнии цвело и благоухало, сочетая в себе богатую пышность Кавказского побережья Черного моря и тонкую, изысканную сухость Южного Берега Крыма. На этом природном фоне студенческая, вообще, околоуниверситетская жизнь била ключом. Возникало и нарастало движение «хиппи», разного рода пацифисты бурно объединялись с апологетами свободной любви и сторонниками легализации абортов. Люди, существенно более взрослые, «профессиональные люди» (professional people — по расхожему американскому штампу) круга Дика Пантела, не обращали внимания, по крайней мере в то время, на нарастающее буйство молодых и сытых бездельников. Собственно, революция хиппи и китайская «культурная» революция различаются только уровнем сытости активистов этих позорных «молодежных» движений.
Люди возраста и положения Пантела вне лабораторий и аудиторий в полном соответствии с тематикой еще ненаписанного романа Джона Апдайка «Пары» (The Couples) жили неким сообществом супружеских пар. Подобно облачку мошкары, вечером теплого летнего дня летящего, как нечто целое над головой прогуливающегося где-то в Подмосковье дачника, они из недели в неделю по пятницам и субботам перелетали из дома в дом. Немножко выпивали, немножко закусывали, танцевали, флиртовали. Много говорили — говорили о Кейнсе и фон Хайеке, о «Великом обществе», об истории Калифорнии, о европейской культуре потребления вина и об американском бескультурье; о том, кто куда съездил на «саббатикал» и как следует проводить это время; расспрашивали меня об организации науки и высшей школы в СССР. Я не слышал, чтобы кто-то говорил об отсутствующих общих знакомых или обсуждал «начальство». Разбредаясь под утро в субботу, договаривались, у кого в доме состоится следующий «субботник».
